— Она была очень красива, — с искренним восхищением произнесла Грета и покосилась на некроманта.

Какова вероятность того, что он до сих пор любит эту статную красавицу? Оценив тоскливый взгляд Алистера, направленный на картину, Грета кивнула сама себе — высочайшая вероятность.

— Да, ты права. Идем, мы почти пришли.

До смешного узкий коридор привел к исполинским дверям. Двустворчатые монстры в три человеческих роста служили преградой на пути к кабинету.

— У вашего архитектора было все в порядке? — настороженно спросила Грета.

И, едва двери распахнулись, восторженно вскрикнула — они оказались на пороге огромного, невероятного зала, пронизанного солнечными лучами. Далекие колонны увивал плющ, а под ногами… А под ногами был изрядно растрескавшийся мрамор.

— Это специально так? — Грета присела на корточки и коснулась пола. — Надо же, гладкий.

— Это такой стиль, — рассмеялся Алистер. — Идем, двери на той стороне.

И Грета загадала: если на той стороне такие же исполинские двери, а кабинет мал и крохотен, то все будет хорошо. Отец откажется от своих притязаний, она помирится с бабушкой, выиграет отбор и станет лучшим специалистом. И тогда, возможно, некромант заметит ее не как неловкую дурочку, а как сильную, талантливую и интересную колдунью.

«Все равно красотой мне не взять, — вздохнула она про себя. — После той яркой и броской женщины я кажусь молью. Все у меня светлое да блеклое».

Глава 9

Когда двери открылись, рассмотреть кабинет удалось не сразу. Ведь прямо в Алистера полетело мощное проклятье. И сразу за ним — крепкий дубовый табурет.

— Бабушка! — крикнула Грета. — Прекрати!

— Все в порядке, — хмыкнул некромант и убрал щит. — Хотя табуретом в меня никто не бросал уже очень давно.

— А раньше бросали? — удивилась мэдчен Линдер.

— Видимо, было за что, — холодно произнесла мора ван Линдер. — Грета, я недовольна тобой.

— А почему это не тот кабинет, в котором мы были вчера? — невпопад спросила Грета.

— Потому что вчера это был мой личный кабинет. Я в нем работаю над своими проектами и редко приглашаю гостей, — улыбнулся Алистер. — А это парадный кабинет главы рода.

Парадный кабинет выглядел весьма и весьма представительно. Самое удивительное, что стены оказались облицованы драгоценным паутинным деревом арз-таэй — остатком эльфийской цивилизации. Ну, по крайней мере, так принято считать, и Грете нравилось представлять, что когда-то в горах жили невысокие, остроухие и зеленоглазые эльфы. По сей день там находят небольшие плато, на которых и растут арз-таэй.

Не удержавшись, Грета подошла к стене и положила руку на теплое дерево. Говорят, что ствол паутинного дерева не нужно делить на доски — вымоченное в солевом растворе дерево разматывается так, будто скручено из одного тонкого листа. Оно не горит, не тонет, его нельзя проклясть и пробить. Когда паутинных деревьев было больше, у боевых магов особым шиком считалось заиметь камзол с деревянными пластинами. Сейчас это уже из разряда невероятной роскоши.

— Грета, не время рассматривать стены, — окликнула ее мора ван Линдер.

— А когда ж еще такую красоту увидеть доведется? Проблемы-то нескончаемые. — Грета зачарованно погладила темно-медовую древесину и проследила пальцем едва видимую серебряную прожилку.

Паутинку прожилок было видно только под особым углом или в лунном свете. Удивительная, в общем, древесина.

— Тем не менее у нас мало времени.

Грета не узнавала свою бабушку. Высокая, подтянутая, в брючном костюме и волосами, заплетёнными в тугую косу, — она была похожа на какую-то странствующую колдунью, а не на благообразную мору ван Линдер.

— Присаживайтесь за стол. — По мановению руки Алистера на столе появилось вино и изящная серебряная корзинка, заполненная спелой черешней. — Разговор, чувствую, предстоит долгий.

— Вам бы следовало оставить нас наедине, — бросила Амалия.

— Вот уж нет, — покачал головой дерр Ферхара. — Грета находится под моим покровительством и защитой. Как и любая другая соискательница. Точно так же, как под моей защитой находится и королева Кальдоранна. И ваша внучка имеет все шансы получить придворную должность. А это значит, что никто не должен иметь над ней власти. Служба придворных менталистов создается для королевы, а не для высокородных пауков. И без того институт придворных мор более всего напоминает бардак не самого высшего ранга.

Бутылка вина сама собой поднялась в воздух и наполнила бокалы, которые, в свою очередь, разлетелись к собеседникам.

— Прекрасный букет, — хмыкнула мора ван Линдер. — Это вино готовили из золотого или, иначе, солнечного винограда. Последний виноградник сгорел почти двести лет назад. Вы всегда с такой легкостью разбрасываетесь редкостями?

Грета же, попробовав вино, вынесла «редкости» приговор: «Действительно редкая кислятина». Что ее очень удивило, ведь золотой виноград считали самым сладким.

— Я не ценю это вино, мора ван Линдер, — подтвердил ее суждение некромант. — Редкая кислятина, на мой взгляд. Но подходит для того, чтобы подмешать эликсир честной болтовни.

— И часто вы опаиваете женщин? — вскинула брови бабушка.

— Исключительно по работе. Итак, я бы хотел начать с самого начала.

Мэдчен Линдер поставила бокал на стол и устроилась поудобнее. Она уже поняла, что присутствует здесь скорее как мебель, чем как полноценный участник диалога.

— Я родилась в столице Келестина, Луизете, — светски улыбнулась Амалия ван Линдер. — С этого начала?

— Да, подойдет, — кивнул Алистер. — Особенно если вы коснетесь того момента, когда именно вас завербовал тайный отдел. Что? Вы, конечно, надежно похоронили свои секреты, но так сложилось, что это лишь упрощает мою задачу.

Прикрыв глаза, Грета спросила саму себя, сколько еще секретов и тайн кроется в мрачноватом особняке ван Линдеров? И где конкретно они похоронены. Уж не на заднем ли дворе? А то бабушка три или четыре раза приказывала выкапывать одни деревья, чтобы посадить другие.

— Я родилась в семье преданных Келестину людей, — усмехнулась Амалия. — И изначально должна была встать на защиту интересов государства. Вопрос был только в том, какой во мне проснется дар. А когда дар оказался совершенно не впечатляющим… Что ж, я была очень красива, а для шпионки это немаловажно. Красота, ум и определенные навыки позволили мне быстро продвинуться по карьерной лестнице.

— И венцом карьеры стала пожизненная командировка в Кальдоранн. Вы вышли замуж за талантливого колдуна, который должен был занять пост главы колдовского совета. Верно?

— Абсолютно, — согласилась Амалия.

— Но этого не произошло. Почему?

— Потому что я родилась в семье преданных Келестину людей. У меня не было детства — я постоянно тренировалась и являлась вечным разочарованием отца и матери. Мою дальнейшую судьбу выбирали без учета моих желаний. Почему-то считалось, что я полностью разделяю точку зрения своих родителей. Именно поэтому, когда мне удалось привлечь внимание Киллиана, я вынудила его принять мою фамилию. Якобы из уважения к Келестину. А на деле я точно знала, что в этом случае его не только не выберут главой колдовского совета, но и вообще найдут повод, чтобы отправить в отставку.

— Он тоже это знал, — сказал Алистер. — И знал, что вы бывшая келестинская шпионка. И до самой смерти он надеялся, что вы испытывали к нему хотя бы половину тех эмоций, которые старательно играли.

Склонив на мгновение голову, Амалия ван Линдер вздохнула:

— Он был смешной, слабый и неуверенный в себе человек. Кальдоранн только выиграл от его отставки. Но я его любила. Мне, закованной в сотни личных правил, не умеющей отступать и искусственно лишенной чувства страха — мне был нужен именно такой мужчина. Рядом с ним я научилась жить как обычный человек.

— Искусственно лишена страха? — Грета удивилась так, что решилась вступить в беседу.

— Высшая менталистика, — криво улыбнулась мора ван Линдер. — Что ж, я надеюсь, все насладились видом моего грязного белья? Для чего вам это было нужно? Это не имеет отношения к Грете.